Взял ее за волосы посмотрев в глаза
Хороший роман. Немного раздражали сомнения ГГ в любви к друг другу и ура-ура, когда все вопросы выяснили, кстати. >>>>>
Неподходящая женщина
Никогда не буду читать чужие рекомендации и вам не советую после того, чтотздесь прочитала. Читайте и решайте самостоятельно. >>>>>
2012 год.
Темная, глубокая ночь на небе сияли своим холодным блеском такие далекие и прекрасные звезды. Как и она. Нет. Неправда. Она не похожа на звезды. Она солнце, заставляющее вокруг все расцветать и оживать. Она тепло. Она радость. Она счастье. Она жизнь. И она же напоминание о его преступлении и ошибке. Его персональный ад, его сумасшествие, его смерть. Его все!
Эти мысли, как кислота разъедали и без того окровавленную душу мужчины, лежащего на остывающем песке самого дорого в мире курорта — Муши Кей. Но он готов был отдать любые деньги, чтобы вот так просто, в одиночестве полежать на песке, чтобы просто никого не видеть. А именно это место стоимостью в тридцать семь с половиной тысяч долларов в сутки дарило такую возможность. А также возможность рвать и травить себя мыслями еще сильнее, захлебываясь горечью и болью от воспоминаний, связанных с этим местом и с ней.
Здесь, на острове, не было никого кроме него и обслуживающего персонала. Вокруг бескрайнее Карибское море, золотистый песок, сочная зелень пальм и солнце, играющее бриллиантовыми бликами на всем этом великолепии. Рай на Земле, но не для него, свой рай он потерял год назад.
Мужчина как-то мучительно и в то же время с издевкой усмехнулся собственным мыслям. Все это длится уже год. Год! Двенадцать месяцев агонии, мучительной пытки, ежедневного измывания над самим собой. Двенадцать месяцев медленной смерти с того момента, который перечеркнул три года счастья. Невероятного, безграничного, светлого счастья, которое изменило его, внесло смысл и наполненность в его развратную, все дозволенную, животную жизнь. Даже не жизнь, а существование. Все это подарила ему Она. Три года счастья, любви. ЕЕ и себя, он сам изуродовал, растерзал и уничтожил. Остались только слезы, боль и воспоминания!
2008 год.
В Цюрихе у штаб — квартиры ФИФА было не протолкнуться телевидение, журналисты, туристы, фанаты и просто любопытные стремились хотя бы издалека окунуться в мир роскоши, славы, блеска и неприлично огромных денег. Но даже просто увиденное вызывало у толпы опьянение и восторг на грани с безумием, которое усиливалось, когда появлялись Они. Небожители. На своих роскошных автомобилях, в великолепных нарядах известных кутюрье. Одаривали толпу своей чарующей, снисходительной улыбкой, подчеркивая спокойствием свою принадлежность к элите общества. Политики, миллиардеры, звезды кино, музыки, моды и спорта; все они прибыли в отель Le Bristole для того, чтобы почтить своим вниманием церемонию вручения «Золотой мяч», на которой будет объявлено имя лучшего в самом прибыльном и популярном виде спорта-футболе. Хотя все это было формальностью и показухой так, как ни для кого не было секретом кто есть и будет этим лучшим, но данное мероприятие было очень важной частью огромного бизнеса, а также возможностью развеять скуку и потешить тщеславие и гордость собравшейся богемы.
Но больше всего шокировал тот факт, что сие грандиозное событие, а также внимание и восхищение, начиная с VIP-персон и до простых людей будет принадлежать одному человеку. А потому, когда к отелю подъехала Bugatti Veyron этого уже и без церемоний известного виновника торжества, воздух наэлектризовался от невероятно возбужденной энергетики восхищения, желания, зависти, злости. Колоритная гамма чувств и эмоций. И было от чего! Из автомобиля на красную дорожку вышел невероятный мужчина, он излучал сильнейшие потоки мистической сексуальности, силы и харизмы, что хотелось следовать за ним хоть на край света, безоговорочно вверяя ему свою жизнь. Он был красив: высокий, мускулистый, со скульптурными чертами лица. Озорная мальчишеская улыбка, обращенная ко всем собравшимся, усиливала его харизматичное влияние на окружающих. Черные волосы были уложены в прическу, которая подчеркнула его образ легкомысленного сердцееда, но цепкий и проницательный взгляд говорил о целеустремленности, уме, уверенности и знании, что он лучший. И уверенность его в этом знании была непоколебима так, как это звание он заслужил усердным трудом, кровью и потом.
Он был выходцем из обычной среднестатистической семьи. Все необходимое у него было. Родители любили, старались, чтобы он и две его сестры ни в чем не нуждались, но никаких излишеств у них не было. Вообще все как у всех. Точнее как у большей части населения страны. Родился он в Португалии, хотя сам был португалец наполовину, мать его была англичанкой, но выйдя замуж, переехала к мужу в Португалию. Семья у них получилась дружная, но радость в ней продлилась всего 11 лет, так как глава семьи Габриэль Беркет умер от бронхогенной карциномы, когда ее обнаружили, была уже третья стадия, и денег на операцию не было, а дожидаться очереди по государственной программе не оставалось времени, поэтому смирившись с этой ситуацией, Габриэль продолжал жить и сделал вид, что ничего не происходит. Дети до самой смерти не знали, что с отцом. А мать крепилась, как могла, но когда рак парализовал блуждающий нерв, и отец перестал говорить, ночью были слышны ее душераздирающие рыдания. И хотя младшие Беркеты не знали, что конкретно случилось, но чувствовали — происходит что-то ужасное. Но, как и родители старались вести себя как раньше, радуя отца. Когда он умер, мать долгое время не могла прийти в себя, а дети были безутешны. Но острее всех переживал потерю отца сын, он всегда был очень близок к нему, у них сложились дружеские и доверительные отношения. А потому смерть отца оставила огромный шрам в сердце ребенка и изменила его доверчивую и жизнерадостную натуру, он стал скрытным, сдержанным и нелюдимым. Со временем, благодаря поддержке и помощи родственников, жизнь в семье Беркетов наладилась, хотя женщине было очень тяжело воспитывать троих детей в одиночку. С девочками у Мэган не возникало проблем, они были послушными, прилежными в учебе, помогали матери по дому. Но ее очень беспокоил сын. Он был постоянно напряжен, учился очень плохо, ему было не интересно общаться со сверстниками, шестилетний мальчик почти никогда не играл, он редко говорил и перестал улыбаться. Мегги старалась с ним поговорить по-душам, просила девочек уделять братику больше внимания, водила его к психиатру, но все было без толку. Мальчик по-прежнему не проявлял интереса к жизни, поэтому мать стала уповать только на время и Господа, что ее мальчик придет в себя. И однажды, когда Маркусу исполнилось уже семь лет, он увидел, как старшие мальчишки гоняют на улице мяч, показывая разные финты, мальчик загорелся желанием научиться делать также. Мегги увидела в этом желании ответ на свои молитвы и недолго думая, отдала мальчика на футбол. И с того времени для Маркуса все отошло на второй план. Поначалу он тренировался потому, что ему это нравилось потому, что он любил играть, он чувствовал эйфорию, свободу и счастье, как тогда, когда отец еще был жив. Тренировки заставляли его сконцентрироваться на деле, а не на своих переживаниях. И постепенно он приходил в себя. Но отца он никогда не забывал и очень хотел, чтобы он им гордился, поскольку в учебе дела у него не ладились, он решил компенсировать этот недостаток в спорте. Потому уже в десять лет ему стало мало просто играть, ему захотелось играть лучше всех. Поэтому он тренировался и дома и в школе на переменах и по пути, если куда шел. Он, наверное, и спал бы с мячом, если бы мать не забирала его у него, когда он без сил падал на кровать. Все эти усилия были не напрасны и, в тринадцать лет, он был вознагражден за свои старания. После просмотра, на который отобрали вместе с ним его лучшего друга, его взяли играть в «Спортинг», это положило конец дружбе. Маркус впервые узнал привкус предательства и зависти. К нему пришло понимание, чтобы достичь намеченной цели приходится многим жертвовать. А так же он усвоил урок, что не стоит слишком подпускать к себе людей, потому что слишком больно их терять. Столкнувшись интересами в спорте, потеря дружбы была неизбежна. Он не перестал общаться с парнями из команды, но ни с кем из них не старался завести дружбы или даже приятельских отношений, он понимал рано или поздно они станут конкурентами. Вскоре, продолжая усердно заниматься, он вошел в молодежную сборную Португалии. Семья очень гордилась Маркусом. Появились деньги, и хотя это был успех, он знал, что расслабляться нельзя ни в коем случае, потому что это еще очень маленький успех, впереди самое сложное, и он продолжал тренироваться на износ, как проклятый, иногда даже по ночам оттачивая удары. Это было безумным стремлением, жаждой, потребностью быть лучшим среди своих, быть лучшим среди других, стать лучшим среди лучших. «Всегда совершенствуйся. Будь лучше себя вчерашнего» — стало его девизом, независимо от того был ли успех или нет. Даже после того как в восемнадцать лет его взяли в МЮ (Манчестер Юнайтед), он продолжал тренироваться в том же ритме, если не в большем. Потому, что это был не предел, но чтобы дойти до этого предела, он понял, что спорт-это огромный и доходный бизнес, и мало быть качественным товаром, надо быть товаром разрекламированным, популярным и ярким, надо быть у всех на слуху. Над этим тоже пришлось поработать- придать внешности лоск с помощью дизайнеров, стилистов, визажистов, которые сделали из него метросексуала. Его яркая внешность очень поспособствовала стать одним из самых желанных мужчин — никто ни в какое сравнение не шел рядом с ним. Посещение различных вечеринок, скандалы, интриги и, конечно же, множество красивых, известных девушек, которые одна за другой вешались на восходящую звезду, сделали свое дело. Все это, в совокупности с талантом и трудом явило миру лучшего среди лучших футболистов, получавшего сегодня в третий раз свою награду- Маркуса Беркета. Мужчину, который добился своей цели и который надеялся, что где-то там его единственный друг — его отец гордится им. Так как ему, как и всегда, посвящается эта очередная награда.
Источник статьи: http://book-online.com.ua/read.php?book=9953&page=87
Взял ее за волосы посмотрев в глаза
— Еще я возьму два мотка бечевки, мешок муки…
— Рэй! — раздался громкий крик, и в лавку с шумом вбежал девятилетний брат Рэйчел.
— Джош, перестань кричать. — Им нельзя было привлекать к себе внимание. Но когда девушка посмотрела в зеленые глаза мальчика, у нее перехватило дыхание от страха. — Что случилось?
— Скорее! Какие-то люди схватили Абигейл. Папа пытался их остановить, но один из них сбил его с ног.
— Отец ранен? — У Рэйчел упало сердце.
Не ожидая ответа, она перевела взгляд на продавца. Да, им нужны припасы, но сейчас важнее было помочь отцу.
— Я после приду за покупками, — сказала Рэйчел лавочнику, который молча смотрел на нее поверх очков без оправы.
Она выбежала из лавки на улицу. «Опять неприятности! — тревожно думала она. — Господи, огради нас от беды!» Погода стояла жаркая, но Рэйчел не решалась снять парусиновую куртку. Единственной причиной, по которой она носила мужскую одежду, когда они останавливались в городах, было желание уберечься от излишнего внимания окружающих. Мужской наряд девушки вряд ли мог ввести в заблуждение, но до сегодняшнего дня им все-таки удавалось оставаться незамеченными. Рэйчел и Джош поспешили к своему фургону, стоявшему неподалеку.
— Абигейл выходила из фургона?
— Да. Она просила меня не говорить тебе об этом.
— Ведь я же велела ей не высовываться! — Страх охватил Рэйчел, и она бежала все быстрее. Каштановая прядь выбилась из-под широкополой шляпы, и девушка нетерпеливо поправила волосы.
— Сама не знаю, Джош. — Ну что, в самом деле, тут поделаешь? Рэйчел не представляла себе, как ей разогнать толпу мужчин. — А где Лисси? — спросила она о своей трехлетней кузине.
— Говорила ли Абигейл, что… — она остановилась на полуслове. — Папа!
На безлюдной пыльной улице, вдоль которой было множество лавок и салунов, прямо на земле лежал отец Рэйчел. Его руки были туго привязаны к колесу крытого фургона. Рэйчел бросилась к нему.
— Папа! — Руки девушки непроизвольно сжались в кулаки. К задку фургона был привязан черный отощавший мерин. Ни шестнадцатилетней сестры Абигейл, ни людей, похитивших девушку, нигде не было видно.
Под навесом возле парикмахерской в ленивой позе стоял какой-то мужчина, одетый в черное. Он низко надвинул шляпу на лоб и оперся ногой о стенку. Когда Рэйчел проходила мимо, незнакомец поднял голову. Девушка невольно вздрогнула, взглянув в его карие глаза за густыми ресницами — глаза мужчины излучали холод и решительность, от него исходила опасность? По спине девушки пробежали мурашки. Из-под шляпы мужчины виднелись черные волосы, которые закрывали затылок и спускались до плеч. Черты отца этого красивого человека — орлиный нос, высокие скулы выдавали упрямый нрав и жесткий характер. Он не сдвинулся с места и не заговорил. Он только внимательно оглядел Рэйчел с ног до головы. Этот откровенный взгляд мгновенно заставил Рэйчел осознать, что на ней потрепанный и грязный мужской наряд. Девушка подняла глаза на незнакомца и испугалась.
Отвернувшись, Рэйчел опустилась на колени перед распростертым на земле отцом. На губах Эбенезера Кирни густо запеклась кровь, на виске темнела ссадина.
— Джош, скорее отвяжи ему руки! Эб Кирни открыл глаза.
— Они забрали Абигейл, — хрипло прошептал он. — Я не смог остановить их, Рэйчел. Я не сумел…
— Папа, ты сделал все, что мог. Не казни себя. — Рэйчел испытывала боль за отца и панический страх за сестру.
— Мама! — Из-за шторки в фургоне показалась кудрявая головка маленькой девочки. Она смотрела на Рэйчел широко открытыми зелеными глазами, уже полными слез. Рэйчел сразу протянула к девочке руки.
— Они увели Абигейл в салун, — проговорил Эб Кирни. Страх в душе Рэйчел тут же сменился яростью.
— «Красный медведь», — ответил отец. — Мы должны освободить ее. Позвать шерифа.
Рыдания трехлетней Лисси становились все громче. По ее пухлым розовым щечкам струились слезы. Рэйчел прижала девочку к себе.
— Я скоро вернусь, Лисси. А ты слушайся Джоша. — Она взяла, ребенка на руки и подсадила в фургон. — Джош, приготовься. Возможно, нам придется немедленно уехать из этого городка. — В душе девушки кипела ненависть к тем, кто избил отца, связал его, забрал Абигейл. За что столько горя обрушилось на бедного отца!
Рэйчел схватила винчестер Эба Кирни, взвела курок и бросила взгляд на противоположную сторону улицы, где стоял салун «Красный медведь». Мерзавцы! Бандиты!
— Уведи папу в фургон, — велела она брату, — и будь наготове. Возьми пистолет.
— Что ты собираешься делать?
— Никаких необдуманных действий, Рэйчел. Вызови полицию, — голос отца стал слабым и надтреснутым.
— Не тревожься, папа. Я вооружена.
Не дожидаясь ответа, она перешла на другую сторону улицы. Гнев бушевал в сердце девушки, как жара, струившаяся от раскаленной на солнце мостовой. Из салуна доносились веселые крики и музыка. Рэйчел вошла и медленно оглядела прокуренное помещение.
Никто не обратил на нее внимания: все мужчины стояли спиной к двери. Их взгляды были прикованы к шестнадцатилетней Абигейл, которая стояла на стойке бара. Ее светлые волосы кольцами спускались по спине, девушка горько рыдала, вцепившись в муслиновую юбку. Мужчины же сгрудились у облезлой стойки красного дерева, смеялись и выкрикивали непристойности.
— Ну-ка, спой нам песенку, детка! Если споешь, тебя никто и пальцем не тронет!
— Давай, цыпочка, покажи нам свои нежные ножки! По бледному лицу Абигейл ручьем текли слезы, голос дрожал. Разъяренная Рэйчел едва удерживалась, чтобы не начать стрелять и не разнести на куски этих негодяев. Но она взяла себя в руки и попыталась обдумать свои дальнейшие действия.
Один из мужчин дотянулся до стойки, схватил Абигейл за голубую юбку и задрал ее выше колен девушки.
Абигейл отшатнулась от мужчины, обливаясь слезами, ее платье было порвано у ворота. Рэйчел шагнула к стене и огляделась. В десяти ярдах от нее никого не было, Рэйчел по-прежнему не замечали.
Тут в салун вошел высокий широкоплечий мужчина. Он огляделся, встал у стены и посмотрел на Абигейл. Рэйчел узнала его — это был тот самый человек, который повстречался ей возле парикмахерской. Девушка крепко сжала в руках винчестер и отвернулась от безучастного взгляда незнакомца.
Раздумывая, что бы ей предпринять, Рэйчел подняла глаза. С потолка на канатах свисали три светильника, сделанные из тележных колес. Одно такое колесо располагалось как раз над группой мужчин возле стойки бара. После их бегства из Виксбурга Рэйчел ежедневно тренировалась в стрельбе, и теперь она молила Бога, чтобы ей не промахнуться и попасть в канат, на котором висело колесо.
Один из мужчин схватил Абигейл за щиколотку, девушка упала, юбки взметнулись вверх под веселый гогот окружающих. Неловко прикрывая обнаженные ноги, Абигейл стала подниматься.
— Эй, покажи-ка нам себя! Нечего стесняться!
Рэйчел подняла винтовку и прицелилась. Она не торопилась: на нее никто не смотрел. Глубоко вздохнув, она нажала на курок. Выстрел прозвучал оглушительно.
Канат лопнул. Светильник с грохотом свалился, послышался звон разбитого стекла, колесо придавило нескольких негодяев, остальные угрожающе обернулись к Рэйчел. Пианист перестал играть, от удивления у него отвисла челюсть, он уставился на Рэйчел. На мгновение в салуне повисла тишина.
— Убирайтесь с дороги! — негромко приказала Рэйчел. — Убью на месте! Пошли, Абигейл!
Абигейл, всхлипывая, слезла со стойки и побежала к двери.
Рэйчел от страха била дрожь: она понимала, как легко эти люди справятся и с ней, и со всей их семьей. Ведь здесь было не меньше тридцати человек.
— Вы только поглядите, кто к нам пожаловал, — маленькая леди в мужской одежде! — проговорил высокий человек. Его шляпа была сдвинута на затылок, обнажая светлые кудрявые волосы. Он не сводил глаз с девушки и улыбался. Шагнув к Рэйчел, он сказал низким, скрипучим голосом: — Да ведь мы только шутки ради…
Источник статьи: http://www.litmir.me/br/?b=141455&p=76