Зеленая лента широкой полоской по черным легла волосам
О тебе, о тебе, о тебе,
Ничего, ничего обо мне!
В человеческой, темной судьбе
Ты — крылатый призыв к вышине.
Благородное сердце твое —
Словно герб отошедших времен.
Освящается им бытие
Всех земных, всех бескрылых племен.
Если звезды, ясны и горды,
Отвернутся от нашей земли,
У нее есть две лучших звезды:
Это — смелые очи твои.
И когда золотой серафим
Протрубит, что исполнился срок,
Мы поднимем тогда перед ним,
Как защиту, твой белый платок.
Звук замрет в задрожавшей трубе,
Серафим пропадет в вышине…
… О тебе, о тебе, о тебе,
Ничего, ничего обо мне!
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Коробка с красным померанцем —
Моя каморка.
О, не об номера ж мараться
По гроб, до морга!
Я поселился здесь вторично
Из суеверья.
Обоев цвет, как дуб, коричнев
И — пенье двери.
Из рук не выпускал защелки.
Ты вырывалась.
И чуб касался чудной челки
И губы — фиалок.
О неженка, во имя прежних
И в этот раз твой
Наряд щебечет, как подснежник
Апрелю: «Здравствуй!»
Грех думать — ты не из весталок:
Вошла со стулом,
Как с полки, жизнь мою достала
И пыль обдула.
Лето 1917
Черный ворон в сумраке снежном,
Черный бархат на смуглых плечах.
Томный голос пением нежным
Мне поет о южных ночах.
В легком сердце – страсть и беспечность,
Словно с моря мне подан знак.
Над бездонным провалом в вечность,
Задыхаясь, летит рысак.
Снежный ветер, твое дыханье,
Опьяненные губы мои.
Валентина, звезда, мечтанье!
Как поют твои соловьи.
Страшный мир! Он для сердца тесен!
В нем – твоих поцелуев бред,
Темный морок цыганских песен,
Торопливый полет комет!
Небо называют – голубым,
Солнце называют – золотым,
Время называют – невозвратным,
Море называют – необъятным,
Называют женщину – любимой,
Называют смерть – неотвратимой,
Называют истины – святыми,
Называют страсти – роковыми.
Как же мне любовь мою назвать,
Чтобы ничего не повторять?
1935
Как прощались, страстно кля́лись
В верности любви…
Вместе таин приобщались,
Пели соловьи…
Взял гитару на прощанье
И у струн исторг
Все признанья, обещанья,
Всей души восторг…
Да тоска заполонила,
Порвала́сь струна…
Не звала б да не манила
Дальня сторона!
Вспоминай же, ради бога,
Вспоминай меня,
Как седой туман из лога
Встанет до плетня…
В глухих коридорах и залах пустынных
Сегодня собрались веселые маски,
Сегодня в увитых цветами гостиных
Прошли ураганом безумные пляски.
Бродили с драконами под руку луны,
Китайские вазы метались меж ними,
Был факел горящий и лютня, где струны
Твердили одно непонятное имя.
Мазурки стремительный зов раздавался,
И я танцевал с куртизанкой Содома,
О чем-то грустил я, чему-то смеялся,
И что-то казалось мне странно знакомо.
Молил я подругу: «Сними эту маску,
Ужели во мне не узнала ты брата?
Ты так мне напомнила древнюю сказку,
Которую раз я услышал когда-то.
Для всех ты останешься вечно чужою
И лишь для меня бесконечно знакома,
И верь, от людей и от масок я скрою,
Что знаю тебя я, царица Содома».
Под маской мне слышался смех ее юный.
Но взоры ее не встречались с моими,
Бродили с драконами под руку луны,
Китайские вазы метались меж ними.
Как вдруг под окном, где угрозой пустою
Темнело лицо проплывающей ночи,
Она от меня ускользнула змеею,
И сдернула маску, и глянула в очи.
Я вспомнил, я вспомнил — такие же песни.
Такую же дикую дрожь сладострастья
И ласковый, вкрадчивый шепот: «Воскресни,
Воскресни для жизни, для боли и счастья!»
Я многое понял в тот миг сокровенный,
Но страшную клятву мою не нарушу.
Царица, царица, ты видишь, я пленный,
Возьми мое тело, возьми мою душу!
Источник статьи: http://vk.com/topic-24714276_25505630?offset=20
Зеленая лента широкой полоской по черным легла волосам
Дни холодней и глубже. Будто клином,
Уходит кaждый в дaль полей.
И шелестится по долинaм
Листвa сгоревших тополей.
А в хуторском сaду, зa хaтой,
Стоит святaя тишинa.
И в ней, чуть серп взойдет рогaтый, —
Былинкa кaждaя слышнa!
Дни иссякaют: все короче
Их серебристый перелив.
Зaто рaстут длиннее ночи,
И кaк их терем молчaлив!
Чуть тлеет месяц. Зa плетнями
Бaхчу дозорят сторожa
И жмутся перед куренями,
В овчинных кожухaх дрожa.
А гулкий холод к утру пробегaет
По черноземной полосе.
И долго изморозь сверкaет,
Белея в жнивье — нa овсе.
1909
О бархатная радуга бровей!
Озерные русалочьи глаза!
В черемухе пьянеет соловей,
И светит полумесяц меж ветвей,
Но никому весну не рассказать.
Забуду ли прилежный завиток
Еще не зацелованных волос,
В разрезе платья вянущий цветок
И от руки душистый теплый ток,
И все, что так мучительно сбылось.
Какая горечь, жалоба в словах
О жизни, безвозвратно прожитой!
О прошлое! Я твой целую прах!
Баюкай, вечер, и меня в ветвях
И соловьиною лелей мечтой.
Забуду ли в передразлучный день
Тебя и вас, озерные глаза?
Я буду всюду с вами, словно тень,
Хоть не достоин, знаю, и ремень
У ваших ног, припавши, развязать.
1917
Киев
Туман окутал влажным пледом
Поля и темный косогор, —
И в облаках забытым следом
Идет ночной луны дозор.
А теплый ветер гонит тучи
И, без дождя их пронося,
Ломает ими свет текучий,
Снопами бледными кося.
И лишь на дальнем промежутке
Луна подымет свой фонарь
И проплывет. И снова жуткий
Блеск хрупкий льется, как и встарь.
Хлеба склонились в полудреме,
Чернеют густо и молчат.
И свет луны сильней в изломе.
А ветры туч овчины мчат.
Прозрачный воздух чист и нежен
И хрупко-тонок, как стекло.
Предел снегами зарубежен.
Долину сжало гор крыло.
Легко повисла скал площадка
Над серебристой крутизной.
Не в небе ль черная заплатка? —
Орел парит косой луной.
А там внизу, по тихим склонам
Пасутся овцы у горы,
Как будто на сукне зеленом
Бильярда сгущены шары.
И звонче в свежести хрустальной
Грустит и искрится тоска —
И безутешный и печальный
Напев седого пастушка.
Уж вечер недалек, и с поля тянет
Струей пахуче-ровной ветерок.
И знаешь: за пригорком сено вянет,
И цвет травы, как старый хром, поблек.
И, утомленная теплом душистым,
На отдых собирается земля.
Сафьяном золотеюще-лучистым
Закат, грустя, подернул тополя.
Уж скоро вечер голубым потопом —
С отливом зелени — зальет луга,
И осторожный сумрак по окопам
Канав сойдет, как призрак, в облога.
А ночь вновь будет душной и беззвездной…
Вновь из зарниц гудящих семя гроз
На нивы упадет, краснея, слезно…
Как пахнет теплой сыростью берез.
Густеет мгла… И голубиной стаи
Над садом снежные летят клочки.
Уж мчат, над черной липою блистая,—
Как будто смотришь в белые очки…
То небо давит, словно нёбо,
Пересыревшим мясом вниз;
То шаркающего озноба
Вскипают шарики: очнись!
Хвоевый дождь! Перепелиной
Проветривает пылью рожь
И над мелеющей лощиной
Замлела мельничная дрожь.
Водицу молочком подкрасим:
Ми-ми, ми-ми… ми-ми-ма-я…
Муму молчит… Мычит Герасим,
В корытце мордочку суя.
Сия собачка – быстрой искрой,
Лоснясь, посверкивает шерсть –
Волнует душу: удались, кровь!
И дождику с перепелами – честь!
Муму дрожит. И все трепещет,
Всему бы солью изойти!
И табурет, и блюдце – вещи
Герасимовы – из житий!
Как быть! Как быть! Протухло вымя
И не до вишенья ему:
Давнишняя о сера [нрзб]
Легла забота [нрзб]
И как бы ангельское, вместо
Цинги набухшей синевой
Перо крутя и [нрзб] пестуй
Рукой заботливой его
Воспоминание о Сочи-мацесте
Орехом земляным усатый
Торгует с рундука суфлер.
(Его обветрили пассаты
Дубильной кислотою флор.)
И мне, и в мой карман подсыпьте
Побольше зерен-стариков,
Чтоб вспомнил я об эвкалипте,
Бесстрастнейшем из голяков.
Как вспомню сочинские ночи, –
Вспорхнет со спички голова,
Но насекомое короче
Не станет:
________ Фосфор, трынь-трава
Как вспомню торс, подобный скрипке,
Смолу на пальцах, канифоль…
Ревекка-муза!
__________ Дай мне штрипки,
За выслугою лет уволь.
Раскрытым шкандыбая пляжем
(В лодыжку щелкает песок),
У мокрой кромки рядом ляжем –
Пред раковиной из досок…
Малюсенький, серобородый
Раскроется бобовый дед
(Он блекл от сероводорода,
На нем башлык углом надет).
Но тут пошли в бурун колеса
Авто.
____ – Мацеста, ванна –
Стой.
Я в орденах фурункулеза,
Торжественный сажусь в настой.
На волоске груди пузырясь,
Дрожит подземное ситро.
Что за предательская сырость?
В ней цвелью подтекло ведро.
Песочная мелькает скорость, –
Я выхожу; я обожжен.
Я под пижамой хорохорюсь,
Средь маленьких восточных жен…
Ревекка-муза!
__________ Хоть словечко
Шепни, наушничая, мне, –
Про талисман, про человечка,
Тайком живущего в зерне…
Пассатом дует он на форму,
На эвкалипт, рундук под ним, –
Нырнув в башлык, сидит суфлером,
Шуршит орехом земляным…
Термометр (вроде карамели)
Он превращает вдруг в часы, –
Песок минуты-пустомели
Ему же сыплют на усы.
И ночью,
______ С призрачною лампой
(С пульсирующим светляком),
Не он ли к парочке сомнамбул
Подсаживается тайком.
Любовь чернеет от историй
(Мацеста… ванна… серебро…), –
И все ж орешек в санаторий
Приносит лишь одно добро.
Скрипучий гриф в погибель согнут:
Заела канифоль смычок…
Конечно, музу средь инкогнит
На пляже
______ Сыщет старичок.
Мне рано думать об отставке…
Нет, нет, – Ревекка не права:
Купальской ночью
_____________ В лютой давке
Летят и светятся слова.
И в каждом – только половина,
Чего так требует отбор,
И каждое – ко мне с повинной,
Как я к Мацесте –
_____________ До сих пор…
Столб телеграфа к югу направился,
Ласточка во фраке – нотой косой.
В бемолях Шопена,
______________ в диезах Штрауса
Танцует на поверхности лодка-фасоль.
А слева, под лесом
_____________ (Откуда вылазки
Горцы на банды в девятнадцатом вели),
Семью крейсерами вырос Ворошиловский,*
Башнями причалили эти корабли.
Пальмам букетами качаться нравится,
По самую макушку расчесан фонтан, –
И лестницу (к приему) выскребла здравница:
Милости просим, товарищ капитан.
Жуков, растревожив в пернатом шиповнике,
По гальке, по плитам
________________ (Наверх и вниз)
Во они ходят –
___________ Майоры, полковники, –
Зажги папиросу, струей затянись.
Только в столовой,
______________ В условиях пленума,
И сохранен (на калории) ранг.
Обуглено сердце солдата рентгенами,
Разрознены темные кости фаланг.
То – снимок. А солнце прыскает спицею,
Воду из ванны нарезом вертит…
(Благоприятные имеет ауспиции
Добытый в гражданскую миокардит.)
Лежа в соломенном,
_______________ Воздух просоленный
Запихивай поглубже, товарищ капитан!
Лодка в купоросе ездит фасолиной,
Пальма волосата,
______________ И букетом фонтан.
Снова (как некогда) венами полыми
Мужество и нежность к тебе идут, –
И всадник,
________ Конвоируемый бемолями,
Проскакивает через шопеновский этюд.
Сабля по желобу стлалась без памяти:
С каменными лицами, врага
_____________________ (Чтоб не лез)
Китайской – до Чаквы – учили грамоте,
Рубясь за советский чайный диез.
Под музыку море выгладило заново.
Оба композитора бродят по пятам,
Домашнее сердце твое партизаново
Радуется людям, товарищ капитан.
Радуется людям, сидящим под башнею…
О чем разговорились полковник и майор?
В штабах ночевки,
______________ Бой врукопашную,
Ночи в академии –
_____________ Вспомнили вдвоем?
Или в шиповнике
_____________ Лапами пушистыми
Карабкаясь)
________ Прополз перед ними жук,
Похожий на танк, сделанный фашистами,
Пышущий серой, размером в Машук.
(В мире рентгена – видение-гипербола.)
Но мужества в тебе –
________________ Кровяной фонтан,
Но нежность к родине
_________________ Себя не исчерпала,
Товарищ Воронихин, товарищ капитан!
Война, перелет…
______________ Пунктиром натыкано
Нот на проволоке (чересчур прямой).
Штраус и Шопен берегут Воронихина:
Штык-диез и сабля-бемоль.
Война, а на сердце капитана – Ворошиловский:
Мамина забота,
____________ Встречи с восьми…
Родина-ласточка, косые крылышки,
С кровью и мясом и меня возьми!
1936
*Центральный санаторий РККА им. Ворошилова
Поникшая (…Sic transit…)*
____________________ На стекло
Брюшком дыханье муха распылила,
Хоть с ножницами,
______________ Решетом,
_____________________ Иглой
И возится садовница-Далила.
«И мы – грибы…» – опенки возле пня.
– Вас в маринад? – услужлив подбородок.
Шалаш.
____ Нахлюпано.
__________ Гремит ступня
Среди листов и плах,
_______________ Бочонков, лодок.
Сквозняк на хворост прознобил стога.
Арапка-яблоко –
_____________ Шары крокета.
Ах, в августе
____________ Как выпорхнет дуга,
Как выстрелит (не выдержав):
________________________ Ракета!
Под ней
_____ (Там в бульбушках был вознесен
В седьмое небо ананас колхоза)
Далилу с агрономом
_______________ (…Звать Самсон…)
Столкнула тема:
____________ Солод и глюкоза.
С капсюлей захватить,
__________________ По волоску
Разнять, Чтоб искрами не уносилось
Добро,
____ А шло:
_________ Бурак – в цилиндр: к песку;
Ботва, чубы – в бурду, лапшу:
______________________ На силос.
Струна, пылая, плавится в длину.
(Ну, где еще рапсодии такие?)
– Полезно бабье лето, как взгляну, –
Самосн альтом Далиле
__________________ (Евдокии?).
А барбариса – не бордюр:
____________________ Нагар.
«Уже?» – в корыто глазенапом теги.
…Судейской мантиею
________________ Труакар
Далилу обступил в кромешной неге.
Но у нее
______ (И только ль у одной?),
При шапочке, –
____________ Не табель преступлений,
Не ножницы, не кара в выходной, –**
А сахар уст,
_________ В пупырышках колени…
– Мой тезка был острижен, ослеплен.
Мой тезка просит:
_____________ Силу возвратите, –
И в мир я выйду
___________ В грохоте колонн,
Взвалив на плечи
_____________ По кариатиде! –
Так говорит Авдотье агроном.
(…Мечтатель. Более того: вития…)
А девушка:
_______ Пойдемте игранем
В крокет.
______ Шары, как яблоки, литые. –
В недоуменьи шар:
_____________ Пройду в дугу?
(Он в тире был,
___________ Он выстрелом задымлен.)
…Молчит Самсон.
____________ Далила ни гугу.
Нигде, нигде не слышно филистимлян!
И снова – солод: ночь
_______________ Опять высок –
Взрыв ананаса:
___________ Вытекла глюкоза.
Нет, ни один не рухнет волосок
С него, безусого,
____________ С нее, бескосой.
Все радуется первенцем твоим,
Любовь!
______ Ты – тега,
_____________ Ты толкаешь клювом…
Мы в стратосфере
_____________ Головой стоим,
И, как никто,
__________ Мы землю нашу любим…
1936 (?)
* Так проходит (лат.)
** Конечно: день. (Примеч. В.Нарбута)
Источник статьи: http://vk.com/topic-24714276_28717238